Шпион. Последний из могикан - Страница 238

238

В нескольких сотнях футов от хижин прибывшие воины остановились. Их жалобный, зловещий вопль, в равной мере воспроизводивший как стон умирающих, так и ликование победителей, наконец смолк. Один из воинов, выкрикнул какие-то слова, в которых не содержалось, по-видимому, ничего страшного, хотя понять их было сложнее, нежели прежние выразительные вопли. Трудно дать верное представление о том диком восторге, с каким были встречены новости, сообщенные таким путем. В мгновение ока все становище превратилось в арену самой неистовой сумятицы и смятения. Мужчины выхватили ножи и, размахивая ими над головой, выстроились в две шеренги, проход между которыми протянулся от хижин до места, где остановились пришедшие воины. Женщины хватали дубины, топоры, любое подвернувшееся под руку оружие и бежали к мужчинам, чтобы, в свой черед, принять участие в предстоящей жестокой игре. Даже дети не составляли исключения: мальчишки, еще не способные владеть оружием, выхватывали у отцов из-за пояса томагавки и проскальзывали между шеренгами, с увлечением подражая варварскому обычаю родителей.

На прогалине были разбросаны большие кучи хвороста, и теперь какая-то пожилая индианка предусмотрительно поторопилась поджечь их, чтобы осветить предстоящее зрелище. Вспыхнувшее пламя затмило слабый свет уходящего дня и, яснее обозначив контуры предметов, придало им зловещий вид. Сцена представляла собой как бы поразительную картину, рамой для которой служила чреда высоких сосен. На заднем плане виднелись фигуры вновь пришедших воинов. Чуть впереди стояли двое мужчин, видимо, избранные исполнителями главных ролей в предстоящем представлении. И хотя освещение было недостаточно сильным, чтобы черты их стали отчетливо видны, ни у кого не могло возникнуть сомнения, что оба эти человека находятся во власти совершенно разных чувств.

Один стоял прямо и твердо, готовый встретить свою судьбу, как герой; другой уронил голову на грудь, словно пораженный ужасом или охваченный стыдом. Благородное сердце Дункана разом прониклось глубоким состраданием к первому и восхищением перед ним, хотя он, разумеется, ничем не мог выразить свой великодушный порыв. Он лишь зорко следил за каждым движением незнакомца и, вглядываясь в изящные очертания его поразительно пропорциональной и гибкой фигуры, пытался убедить себя, что если телесная мощь в союзе с непоколебимой решительностью способны помочь человеку выйти из тяжких испытаний, то этот юный пленник может надеяться на победу в предстоящем ему отчаянном поединке. Незаметно для себя Хейуорд подошел ближе к темным шеренгам гуронов и, едва дыша от волнения, стал ждать, когда же начнется зрелище. Наконец прозвучал громкий вой, послуживший сигналом, и мертвая тишина сменилась взрывом воплей, затмивших своей силой все слышанное раньше. Второй пленник остался неподвижен, первый же, услыхав сигнал, сорвался с места с легкостью и быстротой оленя. Он не побежал между выстроившимися врагами, как те ожидали, а лишь вступил в проход и, прежде чем ему успели нанести первый удар, круто повернул, перепрыгнул через головы детей и очутился на внешней, менее опасной стороне зловещей шеренги. Эта хитрость была встречена проклятиями из сотни глоток, и возбужденная толпа, смешав ряды, в полном беспорядке рассеялась по прогалине.

Теперь последнюю озаряла уже целая дюжина пылающих костров, придавая ей вид какой-то фантастической адской арены, где собрались злобные демоны, чтобы свершить свои нечестивые и кровавые обряды. Фигуры на заднем плане казались призраками, которые мелькали перед глазами, рассекая воздух исступленными, бессмысленными жестами; когда они пробегали мимо костров, на озаренных ярким пламенем лицах с ужасающей отчетливостью читались обуревавшие дикарей необузданные страсти.

Само собой разумеется, что среди такого скопища беспощадных врагов беглецу было не до передышки. Был момент, когда казалось, что он вот-вот достигнет леса, но целая гурьба врагов преградила ему дорогу и оттеснила его назад, в самую гущу безжалостных преследователей. Круто повернув, как олень, столкнувшийся лицом к лицу с охотником, он с быстротой стрелы очутился у костра, одним прыжком перемахнул через столб пламени и, благополучно миновав разъяренную толпу, очутился на противоположной стороне прогалины. Но здесь несколько более пожилых и хитрых гуронов тоже встретили его и вынудили повернуть обратно. Пленник попытался еще раз ринуться в толпу, словно ища спасения в царившей вокруг суматохе; затем последовало несколько мгновений, когда Дункан уже решил, что мужественный юноша определенно погиб.

Все слилось в одну темную массу человеческих тел, мечущихся в неописуемой сумятице. В воздухе мелькали томагавки, сверкающие ножи, увесистые дубинки, но удары, видимо, сыпались наугад. Страшное впечатление, производимое этой сценой, усугублялось пронзительными воплями женщин и свирепым боевым кличем воинов. Время от времени Дункану удавалось различать легкую фигуру юноши, прорезавшую воздух отчаянными прыжками, и он скорее надеялся, чем верил, что пленник еще не совсем утратил силы и проворство. Внезапно толпа отхлынула к месту, где стоял Хейуорд. Мужчины, нажимая на оказавшихся впереди женщин и детей, валили их на землю. Среди этой свалки еще раз мелькнула фигура незнакомца. Однако выдерживать дальше столь жестокое испытание было уже не в человеческих силах. Это, несомненно, понимал сам пленник. Воспользовавшись тем, что перед ним на мгновение открылся проход, юноша стрелой промчался мимо воинов, сделав отчаянную и, как показалось Дункану, последнюю попытку достичь леса. Словно угадав, что со стороны Хейуорда ему не грозит опасность, пленник на бегу почти столкнулся с майором. Высокий могучий гурон, видимо, приберегавший до сих пор силы и гнавшийся теперь по пятам за юношей, уже занес руку для рокового удара. Однако Дункан проворно подставил ему ногу, и не в меру рьяный дикарь грохнулся во весь рост, пролетев вперед на несколько футов. Преследуемый молниеносно воспользовался этим преимуществом: он повернул, снова метеором промелькнул перед глазами Дункана и через мгновение, когда майор, придя в себя, оглянулся и поискал глазами пленника, тот уже спокойно стоял у невысокого раскрашенного столба перед входом в главную хижину.

238